Аттила начинает расследование

Римляне подумали, что Аттила недоволен неосторожными словами Вижиласа во время спора с гуннами в дороге. На самом деле Едекон и Орест, прибыв к Аттиле раньше римлян, рассказали ему о своих переговорах, преступном предложении Хризафиуса и Теодоза, а также, разумеется, о наглости Вижиласа. Аттила обрадовался:

— Прекрасно! Мне только нужно иметь веские доказательства, чтобы опозорить этого жалкого Теодоза перед всем миром и наказать его за свое преступление. Нужны доказательства виновности Вижиласа и уверенность в невиновности Максимина и других членов посольства, чтобы всем воздать по заслугам.

Свое расследование Аттила начал сразу после приезда римлян с небольшой операции по их дестабилизации.

Прискос спал хорошо после трудной дороги, но во сне ему какой-то голос посоветовал быть осторожнее с Вижиласом. Утром молодой грек разговорился с галлом Рюстиком, приехавшем с ними для изучения возможностей торговли с гуннами. Галл говорил по-латински, по-гуннски и по-готски, был знаком со Скоттой. Рюстик посоветовал:

— Пойдем со мной к Скотте, передайте ему дружеские подарки и попросите, чтобы он получил согласие Аттилы принять вас без долгого ожидания.

Скотта принял их любезно и пообещал сделать все возможное. Прискос вернулся к послу и проинформировал его о своей инициативе. Не прошло и часа, как примчался Скотта и объявил римлянам, что император гуннов ждет их.

Большой царский шатер был окружен плотным кольцом охраны. Воины расступились и пропустили Скотту с римлянами. Аттила их ждал, сидя на деревянной табуретке в центре шатра, окруженный своими министрами и офицерами, одетыми в дорогие одежды из самых изысканных тканей с изображениями птиц и цветов. Сам Аттила был одет в простые белые одежды и тщательно выбрит.

Граф Максимин прибизился к императору, поклонился ему и с торжественно передал ему письмо со словами:

— Император Восточной римской империи Теодоз желает Вам и всем вашим близким крепкого здоровья!

Аттила ответил кратко и сухо:

— Пусть будет с римлями то же самое, чего они мне желают!

Потом он внимательно осмотрел свиту Максимина и, заметив Вижиласа, грозно закричал на него:

— Тварь неразумная! Как ты посмел появиться передо мной! Ты же знаешь, что я решил не принимать ни одного римского посла до выдачи мне всех гуннских перебежчиков!

Вижилас нагло возразил:

— Я привез все семнадцать ваших перебежчиков, находившихся в нашей империи.

Аттила возмутился:

— Заткнись гадюка! Если бы я не уважал дипломатическую неприкосновенность, то ты был бы немедленно убит и отдан на съедение птицам за твои неосторожные слова!

Он дал знак секретарю, который зачитал поименный список примерно трехсот гуннов, служащих у римлян. Потом Аттила объяснил свою позицию:

— Я не потерплю, чтобы хотя бы один гунн сражался против своих соотечественников, если даже знаю прекрасно, что они не помогут вам отстоять ни одну крепость, которую я решу взять или разрушить.

Он повернулся к Вижиласу:

— Езжай немедленно в Константинополь и вернись с ответом: будут ли возвращены наконец все перебежчики или римляне предпочитают войну!

Потом Аттила обратился к послу:

— Прошу вас оставаться и подождать моего ответа на письмо вашего императора.

***

Едекон пришел успокоить Вижиласа, который начал подозревать его:

— Если бы Аттила о чем-то догадывался, то он бы не отправил тебя назад в Константинополь. Однако мне надо еще пятьдесять ливров золота для подготовки покушения. Это оказалось немного сложнее чем я предполагал. Сообщите об этом Хризафиусу и скажите ему, что все идет хорошо.

После него пришел гуннский офицер и объявил:

— Всем римлянам категорически запрещается покупать у гуннов чтобы то ни было, кроме необходимой еды вплоть до заключения мирного договора!

Довольный Вижилас уехал в Константинополь в сопровождении гуннского воина, не подозревая в какую западню он попал со своими хозяевами. Хризафиус дал ему с радостью требуемые пятьдесят ливров и отправил обратно с новыми заверениями и обещаниями Едекону, а также с несколькими гуннскими перебежчиками, закованными в цепи. Самоуверенный Вижилас взял с собой двадатилетнего сына Профима, чтобы тот видел триумф своего отца и присутствовал в исторических событиях, связанных с убийством Аттилы.