На родине предков

Начало весны 431 года. Южная Сибирь. Орест проснулся. Сколько событий и впечатлений! Они провели месяц на Кавказе. По приказу Оруос хана Аттила принял торжественную присягу от князей племен, находившихся в подчинении у умершего недавно хана Ойор-Барса. Клятва, данная именем Тангри, законы Модун-хана и авторитет Аттилы обеспечивали подчинение этих племен. Теперь они ехали на восток навстречу солнцу.

Орест уже давно научился спать в седле, как гунны. Солнце взошло. На горизонте показались синие горы. Аттила крикнул:

— Алтай! Родина предков!

Принц Эллях и всадники эскорта издали крики радости:

— Ура! Уруй! Айхал!

Через несколько часов бешенной скачки они остановились на берегу реки у тюркского князя, польщенного визитом таких высоких гостей. Местное племя не входило в государство Оруоса и Аттилы, но сохраняло нейтралитет, так как с юга на него оказывали давление жужаны. Тюркский диалект отличался от речи большинства знакомых Оресту гуннов, но был вполне понятен. Князь сказал:

— Мы тоже живем по законам Модун-хана и молим Тангра о возвращении единства всех гуннских солнечных племен с поводьями за спиной. Так как на небе есть только один Бог, то и на земле должен быть один правитель, чтобы был мир между всеми странами. Жужане владеют основными землями древних гуннов и считают, что именно они должны возродить гуннскую империю, но не всегда следуют заветам Модун-хана. Они говорят, что табгачи слишком ревностно служат интересам своих китайских подданных.

Потом стали говорить о дальнейшем маршруте Аттилы, желаюшего на этот раз дойти до самых исконных земель первой гуннской империи. Князь сказал:

— Никто кроме хана жужаней не может вам помешать посетить могилы предков. Думаю, что он тоже не посмеет вам мешать и может будет даже рад встретиться с вами. Я могу поехать к нему с одним из ваших офицеров и сообщить о ваших намерениях. Вы можете спокойно ехать к Байкалу, там мы встретимся. Мы должны потратить примерно одинаковое время на дорогу. Потом я с вами поеду к реке Орхон. Мне тоже интересно посетить эти места.

Дальше он стал говорить о религии:

— По дороге вы проедете через земли гуннских племен саха, уйгур, ураанхай, кангла, кыргыс, тува, хоро, тумат и других. Некоторые попали под влияние живущих по соседству язычников и утверждают, что Айыы Тангра, Аар Тангра и Улуу Тангра являются различными богами, а не разными именами единого и всемогущего Бога.

Сопровождающий Аттилу белый шаман с золотым двуглавым орлом на лбу остроконечной шапки терпеливо объяснил:

— У саков и алан слово «аар» означало «бог», поэтому выражение Аар Тангара, которое мы часто используем в молитвах, означает «Бог Тангра». Торжественное выражение «Айыы Тангра» можно интерпретировать как «Творец Тангра», поскольку слово «айыы» имеет значение «творец-создатель». Тангра является единым и всемогущим богом-творцом, другие небожители являются только выразителями его власти.

Князь заметил:

— Северные гунны почти забыли, что существовал исторический Модун-хан. Они воспринимает Модун-хана или Одун-хана как бога судьбы, сидящего на восьмом небе.

Шаман пояснил:

— Модун-хан был избран самим Богом, иначе невозможно объяснить его непостижимые уму великие дела и победы. Сформулированные им законы мы интерпретируем как божьи заповеди. Эти заповеди неукоснительно выполняются до сих пор всеми, кто искренне верит в Тангри. Душа Модун-хана поддерживает постоянную связь со своими потомками, чтобы защитить их.

***

Западный берег Байкала. Аттила и его свита поднялись на вершину высокой, священной для местных жителей, горы, чтобы посмотреть на восходящее солнце. Орест знал, что гунны читают про себя короткие молитвы и сам стал читать христианскую молитву. Когда солнце взошло, Аттила попросил всех оставить его с Элляхом и спуститься в лагерь у подножия горы. Отец с сыном долго смотрели на великое озеро своих предков. Аттила видел Средиземное, Черное, Каспийское, Аральско, Балтийское и Северное моря, но никогда не испытывал такого трепетного чувства. Он сказал:

— Наши предки были вынуждены покинуть эти земли. Китай натравил на них соседние племена, поссорил вождей. Много поколений наших предков жили мирно и свободно между Уралом и Аральским морем. В один день, великий Тангра послал им оленя с золотыми рогами, который повел их к военной славе, напомнил величие предков. Теперь мы создали могучий Эль. И твое имя Эллях означает «Владеющий государством» или «Миролюбивый», ибо слово «эль» имеет два значения «государство» и «мир». Ты знаешь, что гунн не может даже обнажить свое оружие без приказа хана. На нас лежит огромная ответственность, мы отвечаем перед самим Тангра за неизбежные жертвы во имя порядка на земле. Жизнь человеческая короткая займусь миром и порядком на Западе. Ты продолжишь это потом на Востоке, на земле наших предков.

Аттила и Эллях сняли пояса и надели на свои шеи. Потом сели на скалу и долго общались в своих мыслях с Тангри.

***

В лагере их ждал, только что подъехавший алтайский князь с жужанским принцем, который их приветствовал словами:

— Мой отец, Ка-хан жужаней, приветствует хана Аттилу и принца Элляха! Я поеду с вами на берег Орхона, где он будет вас ждать.

Потом начался дружеский пир. Орест отметил, что язык жужаней более труден для понимания и иногда собеседники должны были прибегать к помощи алтайцев. Но многие из жужаней свободно говорили на алтайском диалекте. Возможность понимать друг друга почти без перевода доставляла всем большое удовольствие. Эллях заметил:

— Табгачкие купцы приезжают до Волги. Мы понимаем язык.

Жужане нахмурились:

— Они скоро станут совсем китайцами. Многие живут в городах, китайские чиновники начали отделять императора от воинов. Они его считают уже своим императором, а не ханом табгачей. У нас сложные отношения.

Разговор зашел о местных племенах. Нюр-гун, один из жужанских воинов, объяснил:

— Здесь кончаются степи. Недалеко отсюда начинается великая река Лена, на берегу которой я родился. Говорят, что она впадает в Ледовитый океан. Там мало пастбищ. Люди живут в основном охотой и рыбалкой.

Алтайский князь поправил:

— Часть сака с высокими носами и со светлыми глазами, живших до нас на Алтае, ушла в эту страну. Некоторые до сих пор продолжают жить в наших горах. Они говорят на близком нам языке и разводят скот.

Нюр-гун подтвердил это:

— Мои предки из этого племени. Надо плыть на плоту по течению все лето, что бы достичь устья этой реки. Там солнце летом не заходит круглые сутки...

Орест не поверил этому рассказу.

***

В степях от Байкала до Орхона путешественники увидели следы древних городов и поселений. Встречались хутора из восьмиугольных деревянных домов. Некоторые жили в полуземлянках из сырцового кирпича и камня. Вход в дома всегда был с востока. Очаг устанавливали в северо-восточном углу. Ореста удивило, что дымоход проходил под нарами вдоль стен жилища, чтобы повысить отдачу от печного отопления.

Орест вспомнил черные от дыма стены домов простых римлян. Традиционные римские дома состояли из одной комнаты. Она служила кухней, столовой и спальней. Некоторые думают, что ее название atrium происходит от слова «ater» («черный») ибо она не имела дымохода. Для этих целей и для освещения служило прямоугольное отверстие в центре крыши. Свет входил также через дверь. Окон практически не было. Лишь в некоторых домах были комнаты, разделенные перегородками. Почти всегда к aтриуму примыкал сарай из досок, называемый «таблинум» от слова «табула» («доска»). Римляне научились строить такие дома от этрусков. До этого у них были только прямоугольные или круглые лачуги без окон и даже дымоходного отверстия.

На берегу Орхона они увидели военный лагерь с царским шатром посередине. Ка-хан встретил их дружелюбно:

— Приветствую хана и принца великого гуннского Эля на Западе! Рад, что вы решили посетить землю ваших предков, поклониться их могилам.

Начался большой пир. Поднимая кубок с китайским вином, Ка-хан сказал:

— Здесь присутствует китайский ученый гуннского происхождения Билгэн. Он тоже приехал посетить земли предков. Его рассказ будет интересен для нас.

Билгэн после нескольких формул вежливости с удовольствием начал рассказывать:

— Вы знаете из легенд историю Модуна. В этом я убеждался не раз, разговаривая с простыми табгачскими воинами в Китае и с пастухами на берегах Орхона и в горах Отукена. Расскажу только подробности основания гуннской империи, сообщаемые Сыма Цянем. Шесть с половиной веков назад Модун совершил первые набеги на Китай, где только что пала династия Цинь. Численность войска Модэ определялась в 300 000 человек. Император Гаоцзу лично повел войска против них, но Модун применил обычный прием кочевников: притворным отступлением он завлек лучшие китайские части в засаду и окружил авангард китайской армии вместе с императором в деревне Байдын, недалеко от города Пинчэн. Модун имел четыре армии, определявшихся мастью лошадей: вороные, белые, серые и рыжие.

Эллях воскликнул:

— Вот откуда наша «армия на белых конях»: племя ак-ат-сэри!

Все оживились. Билгэн продолжил свой рассказ:

— Гаоцзу был вынужден заключить с Модуном договор мира и родства, выдать за него принцессу, обязался платить ежегодную дань. Модун создал державу, настолько сильную, что китайцы сравнивали ее со Срединной империей. Через тридцать лет один из пограничных гуннских князей напал на Китай. Император Вэнь-ди мобилизовал свою армию, но гунны не приняли боя. Китайский двор, учитывая силу гуннов, восстановил с ними мирные отношения. Согласно договору, гуннская держава была признана равной с китайской империей, и государи именовали друг друга братьями. В этом же году гунны одержали важные победы и на своей западной границе...

Все увиденное и услышанное Орестом подтверждало справедливость анализа Аттилой международной ситуации. Аттила заключил с Ка-ханом договор о ненападении и сохранении полосы нейтральных гуннских племен. Эти племена по своему желанию могли принимать участия в походах на восток, организуемых Ка-ханом или в походах на запад, организуемых Аттилой.

***

Ка-хан предложил своим гостям:

— Почему бы вам не поехать посмотреть на Великую китайскую стену, построенную против наших общих предков. После вашего большого путешествия это будет казаться маленькой прогулкой.

У Элляха и Ореста загорелись глаза. Аттила сказал:

— Мы должны скоро вернуться на Дунай. На этот раз наше путешествие слишком затянулось. Но я сам горю желанием посмотреть на Великую стену, свидетельствующую о могуществе наших предков.

В сопровождении Билгэн, хорошо знавшего табгачкого губернатора пограничной провинции, Аттила и его свита совершили увлекательное путешествие в пограничный китайский город, поднялись на стену и полюбовались на бесконечные степи на севере и на густонаселенную провинцию, примыкающую к стене с юга.

Аттила с сожалением отклонил любезное предложение губернатора поехать с ним к табгачскому императору Китая, поручив Едекону съездить в столицу Китая в сопровождении Билгэн. Прощальный пир состоялся в одной из башен Великой стены, на вершине которой по этому случаю были водружены табгачские, гуннские и жужанские знамена.