Армия вторжения состояла из гуннской конницы, гепидской и остроготской пехоты, войск других союзников. Аттила доверил Оресту и Онегезу командование армиями, чтобы протестировать свое видение «pax hunna-romana». Он был очень доволен Едеконом, многолетние усилия которого принесли свои плоды. Осадная техника гуннов не оставляла надежды на успешное сопротивление даже самым сильным балканским крепостям. Город Сингидинум, будущий Белград, сдался Аттиле без боя и часть гарнизона перешла на его службу.
Армия Ореста осадила Сирамиум, столицу провинции Паннония. Это был один из основных городов Восточной римской империи. Оресту удалось убедить своих земляков, решивших было сражаться до конца, отказаться от бессмысленного сопротивления. Сдавшимся солдатам было предложено либо перейти в часть Паннонии, принадлежащую Западной римской империи, и не участвовать в войне, либо вступить в ряды гуннской армии. К радости Ореста подавляющее большинство солдат встали под его знамена. Через несколько дней прибыл Аттила в сопровождении Онегеза и Едекона и торжественно вступил в город. Легионеры, построившиеся на центральной площади с интересом вглядывались в своего нового императора и сопровождаюших его гуннских генералов и офицеров.
Вечером, в особняке коменданта гарнизона, перебравшегося во флигель, радостный император поужинал в узком кругу своих ближайших соратников. Он лично угостил вином и пищей духа огня, прочитал короткую молитву и предложил первый тост:
— За первую большую военную победу нашей империи! За генерала Ореста, обеспечившего бескровность этой операции! Ура!
— Ура! Уруй! Виват!
Все выпили до дна. Орест выступил с ответной речью:
— Эта победа является еще одним свидетельством возможности «pax hunna-romana». Я поднимаю этот тост за императора Аттилу, за претворение в жизнь всех его великих идей!
— Ура! Уруй! Виват!
Вино лилось ручьями. Начались шутки:
— Бедные легионеры говорят, что им было неинтересно служить под начальством скандальных женщин и евнухов.
— Говорят, что Теодоз почти никогда не выходит их четырех стен своего дворца.
— Он иногда ездит на смирном коне и считает себя большим кавалеристом.
— Помните, как римский посол чуть не упал с седла во время переговоров о Маргумском мире...
— Самые тучные пастбища находятся на берегу Дона.
— Нет, на берегах Иртыша трава сочнее...
— Жители Нарбонны в Галлии нас встречали с цветами. Одна девушка...
— Когда китайцы узнали о находке золотого меча...
Аттила был счастлив.
***
Чтобы минимизировать потери среди своих гуннских кавалеристов, Аттила решил вести затяжную войну. Главной для него была задача консолидации своей империи и увеличения ее престижа. Для этого он не спеша брал балканские города и направлял гонцов с победными новостями ко всем народам и племенам империи. Гуннские воины не любили вести длительные кампании вне степей. Поэтому происходила непрерывная ротация войск. После нескольких месяцев сражений воины возвращались на отдых в свои родные края. Это позволяло приобщить молодежь к военным действиям в непривычной обстановке, иметь всегда свежие войска, дать чувство принадлежности империи даже самым далеким и диким племенам. Воины возвращались домой со славой и трофеями, после отдыха они снова возвращались на балканский фронт. Для них это было достаточно безопасное занятие. Рукопашные схватки были редки. Гунны часто просто-напросто расстреливали солдат противника из своих луков, находясь вне досягаемости слабых римских, галльских и готских луков.
Превосходство военного искусства гуннов было очевидным. Например, их военоначальники сами сражались очень редко, но руководят операциями с удобной позиции сзади войск. Они не играли обычную тогда среди варваров роль героического вождя. Гунны прекрасно понимали приоритет разведки и важность умелого маневрирования войск, роль и место командования.
Военное превосходство стенняков вытекала из превосходства их стратегии, основанной на движении, над малоподвижной обороной оседлых народов. Крепости блокировались так, что даже одинокие вестники не могли незаметно проскользнуть через кольцо конных патрулей. После разрушения стен машинами Едекона, в штурм шла в основном германская пехота. Она была воодушевлена возможностью грабежа взятого города. Гуннские богатыри, покрытые броней с головы до ног, врывались на конях в открытые прорвавшейся пехотой ворота и быстро занимали все ключевые пункты города. В случае необходимости они спешивались и громили менее защищенных солдат противника.
Едекон со своей армией дошел почти до Константинополя и укрепился в Аркадиополисе, получив приказ от Аттилы беречь воинов и не двигаться дальше к восточноримской столице. Теодоз собрал все свои силы под командованием генерала аланского происхождения Аспара, оголив персидскую границу и прекратив операции против вандал. Эта большая армия под двойным ударом армий Онегеза и Едекона была вынуждена бежать в Константинополь. Онегез также занял позиции недалеко от Константинополя. Тем временем Аттила взял Наис, родной город Константина Великого и тоже двинулся в направлении к Константинополю.
Aucun commentaire:
Enregistrer un commentaire